Всё время думаю - надо написать, что я работаю, начинаю писать и что-то отвлекает. Короче, я ж теперь работаю. Правда, на испытательном сроке, но зарплату за неполный январь уже выплатили - и это такой кайф - получить то, что ты заработал сам, пойти их и потратить, осознавая, что это ты лично заработал, а не просить у мамы (правда, я не знаю, на что тратить, мне как будто ничего не нужно. круто, да?).
В общем, я секретарь-переводчик в компании, которая занимается титановыми (!) сплавами (!!), у нас тут завод, где работают (!) рабочие (!), у них в цехах (!) стоят шевенговальные (!!!!) станки (!), которые делают из титана имплататы (!), которые... В общем, в первый день мне хотелось плакать.
В первый день мне дали кучу бумажек на немецком языке и попросили перевести (я на собеседовании сказала, что у меня немецкий никакой не специализированный, что конкретно с техникой я никогда не работала, шеф сказал - это ерунда, это ты научишься). В первый день он без предупреждения сунул мне трубку и сказал, что на том конце некий Штефан из Дюссельдорфа, с которым у нас деловые отношения. Скажи ему, что наш (такой-то сякой-то) станок может осуществить холодную высадку (!) таких-то деталей для таких-то целей (перечислил детали: винты разных типов и форм). Сказать, что моя первая беседа со Штефаном была неудачной - это ничего не сказать. Кроме того, что для каждого винта есть свое значение (но это, он вроде бы, и так понял) я зачем-то говорила про "письмо" не "Brief", a "lеtter", перепутала еще пару слов из области этой гребаной техники, в конце я сказала не "auf wiederhören", как принято у нормальных людей (типа, "до свиданья" по телефону, которое учитывает именно "услышимся"), а "auf wiedersehen" (которое, как бы, именно "увидимся еще"). Штефан, который, видимо, осознал, кто с ним говорит, в итоге сообщил, что пусть я не переживаю, но у него есть переводчик, который именно - технический переводчик и знает все эти "штюкхен", так что, если мы хотим, мы можем писать ему письма на русском языке, но в целом мы прекрасно поняли друг друга и мило попрощались. Шеф сидел в немом восторге и сказал "ну вот видишь, а ты боялась!" (его даже не смутили неправильные винты). В общем, я подозреваю, не так уж ему надо было обсудить эти винты со Штефаном, как просто посмотреть, что я буду делать, поскольку потом он мне без предупреждения телефон больше не подсовывал. После этого я пришла домой и сказала, что увольняюсь, потому что забыть, как будет "письмо" - это позор. Мама смеялась.
Потом на меня свалились документации на немецкий станок, который поставили из Германии (откуда я узнала много новых и неожиданных слов), сначала это было невозможно переводить, потому что я нихрена не понимала, как эта штуковина вообще работает (и зачем она такая нелепая вообще нужна - ну да, я гуманитарий), потом я не выдержала и пришла в цех, где инженер мне показал наглядно, что она должна делать. Оказалось занимательно - дальше пошло гораздо легче. Дальше я уже нормально звонила в Германию и спрашивала, каким маслом нужно заправлять ваш чудесный шевенговальный станок, и заправлена ли фильера или нет. Фильера, понимаете? Но на Штефана мне крайне не везет, в следующий раз я попросила его "позвонить вчера" (блиа, и мне до сих пор стыдно). Штефан смеялся и сказал, что позвонит лучше завтра. Ни с кем другим я за собой таких косяков не замечала, тешу себя мыслью, что это потому, что со Штефаном приходится говорить исключительно в конце рабочего дня, когда уже сложно соображать. На самом деле сейчас я и станки - это почти что гармония, я знаю, что такое режущая фильера и какой клевый сплав - титан VT16. В общем, это всё крайне интересно и занимательно, а еще я делаю небывало вкусный кофе и небывало четкие ксерокопии, да, у меня талант!
вот.