[gefecht]

В субботу мы съездили в Дубовку.
Это такой город, населения там почти 16 тысяч человек. Двухэтажный город такой, в общем.
Первым пунктом - и самым главным, конечно, был Свято-Вознесенский Дубовский монастырь. Женский, самый настоящий. Вообще, что он там стоит - большое чудо. Пришли, значит, желающие монастырь построить на этой земле, а тут вот-те на - все хорошо, а воды вот нет. Тогда протоиерей Иоанн пошел, помолился и тут взял и возлевитировал. Так увлекся молитвой, что не заметил. А потом опустился на землю и говорит - тут ройте. Все, конечно, кинулись рыть. И, конечно, увидели воду. Теперь там колодец со святой водой; туда тоже туристов водят, все весело набирают банки и бутылки, а самые смелые заходят в купальню рядом и обливаются. Говорят, вода лечит.

На территории монастыря стоят старые престарые дома с заколоченными окнами. Бегают кошки. Монахинь фотографировать нельзя; вообще нельзя, чтобы они в кадр попадали - запрещено. Можно, конечно, как-то договориться (наверно, с Богом?), но про это я слушала невнимательно. Экскурсоводом была пожилая такая тетя, которая всю жизнь возит туристов по Волгограду и его области. Кучу всего знает, просто поразительно. В автобусе,например, мы узнали, сколько у нас в области процентов лесов (искусственных, натуральных), сколько процентов степи, а сколько.. В общем, это неинтересно, наверно.

А про монастырь интересно. Говорила с нами послушница - у нее было такое невыговариваемое имя, церковное совершенно. Она была вся такая невысокая, хрупкая, как статуэтка из фарфора. И голос - чистый такой. И говорила она про то, как сюда (в монастырь то есть) приходят люди. Разные совсем. Вот кто-то приходит потому что тут хорошо кормят. И вообще - тут ни за что не платишь. Живешь себе и живешь. Кушаешь хорошо, спишь в тепле и в чистом, все дела. Такие вот и идут люди, думают, пустят. Но нет, сюда пустят не всякого. И потом, работать же надо. Говорит она - тут каждый день всему учишься. Мы же из города. Кто умеет корову доить, например? Или там сыр делать? Ну, а творог? А масло? А правильно шить, вязать? А вышивать? Со скотиной вообще совладать? Никто ничего не умеет. А тут мы учимся. Вообще, монастырь, его вообще-то сожгли когда-то. И огромный был храм, известный очень. В революцию, как и многие другие святые места, его разрушили, совсем. Тех, кто пытался убегать - расстреливали. В общем, ничего удивительного для тех времен, но жутковато. Потом все, конечно, стали поднимать, отстраивать. Вот и сейчас, построили, ставят ограду. Сами же и ставим, говорит девочка. Каждый день что-то новое. Книжки по скотоводству читаем. И общаемся все. И живем все вместе. В комнате по два человека живут.

Знаете, что интересно. Вот она говорит, как их всех много, про то, что люди постоянно в компании. А монах, он, знаете, как бы "моно", он уединенный. Ну, правда - моно. Монах. Он вроде со всеми, но только с сами знаете кем. Только для одного он вообще живет. Ну, для одного, скажем.

Говорит она потом - мы забыли, что такое деньги. Ну, и что такое карьера. К чему вот все это? Толкаться, уничтожать другого ради себя. Тут каждый борется со своими грехами. И это совсем не значит, говорит, что кто-то убил или обокрал. А зависть? А гордыня? Злые мысли. Желание зла другому. Я на пьедестале. Вот с такими штуками сюда приходят бороться. Не у всех получается, кто-то уходит. Выяснилось, что для того, чтобы ты стал тут послушником, надо кучу всего сделать. Пройти испытание. Чуть ли не десять лет себя убеждать нужно. А не сдашься - пожалуйста. Вообще, у многих монахинь по два высших образования. Они часто ездят в Москву, чему-нибудь поучиться. Например, курсы вышивания золотом, серьезно. В Москве, говорят, такие мастерицы есть! Словом, говорила она, эта девушка, говорила, а наши тети потом, выйдя из храма ошарашенно молчали, а потом всю дорогу слышалось "я не понимаю, не понимаю! как такая молодая и поставила крест на всей своей жизни? что должно случиться, как тебя заклинить должно?" Ну натурально, "заклинить". Недоумевали, в общем, как такое возможно.

Это же все как будто не взаправду с другими происходит, реален только ты сам и твоя каша, твоя работа от семи до шести на заводе. Редкие выходные, сволочное начальство. Муж какой-нибудь ленивый, который тебе пятнадцать лет обещает починить кран. Ну, про кран конечно условно, не важно, что именно он обещает, но пусть это будет кран, и кран, конечно, течет до сих пор. Кому приятно? Сын вот курит. Аванс что-то задерживают. Продуктов бы купить, сериал посмотреть. Все дорого, врачи идиоты и жулье, да и вообще, все - идиоты и все - жулье. Чего тут говорить? Это же правда. Это жизнь . В ней ничего плохого, короче - ничего из ряда вон, она просто сама по себе такая. Тут уж ничего не поделаешь. Как себе ответить, почему все так? Разве ты себе загадал именно это, именно такой тетей ты себя видела в школе в третьем классе? Именно про это ты писала в сочинении "Кем хочу стать, когда вырасту?". Сейчас вот реклама такая идет, про шоколадный батончик какой-то. Вроде как ребенок говорит - "стану бизнесменом, будет у меня это и то, и пиджак малиновый и много-много этого вот батончика!". Картинка - пошлая такая, просто фу. А потом он же в действительности ест этот батончик - одет хорошо, выглядит еще лучше; слоган - хорошо, что не все мечты сбываются.

По телевизору вот сегодня, там кто-то кого-то сбил. В студии у Малахова сидят какие-то люди. Ну, тетя какая-то плачет. Все плачут. Обсуждают, расстреливать ли пьяных водителей. Говорят всякие истории, как кого кто сбивал. Это все в восемь часов, люди с работы пришли и смотрят, как рыдает эта тетя. У тети, кстати, ребенок на руках; все выглядит гораздо трагичнее, да вообще, кошмар просто. Вот такая примерно модель жизни. Это я, конечно, не к тому, что надо в монастырь идти.

Просто так.

визуально примерно вот что:
это у колодца со святой водой. он с железной крышей на замке (амбарном). не всем можно пить святую воду, в общем, только если есть ключи.


монастырь и книжная лавка такие вот: